Приватизация госпредприятий является одной из самых важных, самых сложных и самых противоречивых институциональных реформ. От ее успеха либо провала будет зависеть успех либо провал реформы экономики Беларуси в целом. К счастью, у нас есть огромное преимущество — возможность изучить историю приватизации в других странах за последние 30 лет и взять из нее лучшие практики.
Страны Центральной и Восточной Европе (ЦВЕ) по разному проводили трансформацию государственных коммерческих предприятий. Благодаря этому можно исследовать опыт успешных и провальных механизмов и стратегий связанных с приватизацией и сделать выводы для будущей реформы госпредприятий в Беларуси. Данная статья не является комплексным, полноценным исследованием приватизации в ЦВЕ. Этому посвящены множество исследований, в том числе Frydman, Rapaczynski & Earle (1993), Balcerowicz (1995), Fisher & Sahay (2000), Gavrilisin & Nsouli (2001), Orlowski (2001), Aslund (2007), Aslund & Djankov (2014), Žídek (2018), IMF (2019), Miklos & Kukhta (2019). В данной статье приводятся некоторые уроки, которые по мнению автора особенно важны или интересны с точки зрения беларуской экономики и необходимых будущих реформ.
Общие выводы
Вывод 1. Нет демократического и богатого общества без рыночной экономики
Приватизацию в бывших социалистических странах является обязательным условием построения демократии и рыночной экономики, и таким образом создания условий для стабильного развития экономики и улучшения качества жизни (Aslund 2007). Неслучайно среди развитых стран нет экономик с такой высокой долей государственной собственности, как в Беларуси. Напомню, госпредприятия создают около половины нашей экономики.
Вывод 2. Медленная или отложенная приватизация за частую равно никакая приватизация
Согласно Aslund (2007), скорость приватизации была важнее, чем метод приватизации. Чем позже предприятие было приватизировано, тем в худшем состоянии оно могло оказаться (с точки зрения физического и человеческого капитала). Не так давно в одном из интервью Сергей Гуриев пошутил, что если спросить польских реформаторов, что они сделали не так в начале 1990-ых, то ответом будет: слишком медленно проведенные реформы.
Фискальная цель приватизации в моменте продажи госпредприятий является вторичной. В долгосрочной перспективе увеличенные налоговые поступления от более эффективно управляемых приватизированных предприятий превышают бюджетные поступления от прямых продаж госпредприятий.
Вывод 3. Все заинтересованные должны иметь право участвовать в приватизации
Периодически в некоторых странах умышленно ограничивалось право участия в приватизации. К примеру, в 1990-ых в России приватизация была фактически запрещена для иностранцев. Под предлогом того, что иностранный капитал может нести угрозу национальным интересам. Наихудшим примером такой приватизации «для своих» были залоговые аукционы 1995 г., которые подорвали легитимность частной собственности в России. Из материалов дела Абрамовича и Березовского в лондонском суде известны подробности создания фиктивной конкуренции во время залоговых аукционов. В результате цены госактивов были ниже рыночных, бюджетные доходы от приватизации меньше возможного, а соответственно и возможностей для поддержки уязвимых слоев общества было меньше. В конечном итоге это создало условия для зарождения олигархов в России, расслоения общества и потери доверия к реформам. По опросам ВЦИОМ, в 2020 г. 73% россиян считали, что приватизация 1990-ых носила негативный характер; многие из них готовы пересмотреть итоги приватизации и хотели бы вернуть приватизированную собственность государству. В 1992-1998 гг. премьер Словакии Владимир Мечьяр также целенаправленно ограничивал участие в приватизации госимущества, в том числе посредством кумовства и коррупции. Это позволило ему «передать» многие из приватизированных предприятий лояльным чиновникам, членам своей партии и бизнесменам.
В целом, приватизация основанная на продаже (в частности стратегическому инвестору) лучше, чем приватизация основанная на раздаче или передаче предприятия либо активов разрозненным владельцам (например, ваучерная приватизация в России или Чехии в первой половине 1990-ых, захват предприятий «красными директорами» в разных странах бывшего СССР или передача предприятия в собственность трудовых коллективов).
Примеры успехов
Существует достаточно большое количество успешных примеров приватизации отдельных предприятий и отраслей. Внизу приведены лишь некоторые из них.
Успех 1. Приватизация «Шкоды» в Чехии в 1990-ых
Одним из примеров крайне успешной приватизации является чешский автопроизводитель «Шкода». Из крайне неэффективного, убыточного и абсолютно некредитоспособного предприятия, производившего менее 172 000 автомобилей в 1991 г., про которые на Западе ходили заслуженные шутки в духе: «Как увеличить стоимость автомобиля «Шкода» в два раза? — Залить полный бак бензина!», «Шкода» к 2020 году превратилась в современное предприятие, производящее более 1 250 000 машин в год, которые успешно продаются на глобальном конкурентном рынке (в более 100 странах) и регулярно завоевывают звание «Машины года» в странах Европы, в том числе в Германии и Австрии.
Если перед началом приватизации в 1991 г. на «Шкоде» работали 20 000 сотрудников, то на конец 2019 г. их было почти 35 000, это число постоянно растет. При этом зарплата на «Шкоде» выше средней. Если средняя зарплата в Чехии в этом году составляет около 1500 долларов, то на «Шкоде» специалист получает около 1600 долларов, инженер — около 2000 долларов, а начальник департамента — более 9000 долларов. Естественно, и налоговые поступления от деятельности приватизированной «Шкоды» сегодня во много раз больше, чем они были 30 лет назад. Сегодня «Шкода» — это главный работодатель и налогоплательщик в Чехии, который создает 5% всей добавленной стоимости в экономике и 9% экспорта.
Что предопределило этот успех? В 1990 г. государство объявило о приватизации фактически обанкротившейся «Шкоды», но с целым набором условий к потенциальным покупателям. Главными из них были сохранить независимость бренда, рабочие места, сеть поставщиков, обеспечить удвоение производства в течение 10 лет. На практике это означало обеспечить большие инвестиции, переобучение всего персонала и новые технологии. В ходе открытого тендера, в котором первоначально участвовали 24 компании (в том числе BMW, GM, Renault, Volvo, Ford, Fiat и Mercedes Benz), победил немецкий Volkswagen. Приватизация проходила поэтапно. По условиям сделки в 1991 г. Volkswagen выкупил лишь 30% акций «Шкоды», чтобы в будущем, в случае выполнения условий сделки, в течение 10 лет постепенно стать 100%-ным собственником.
Беларуский машиностроительные сектор, в том числе такие гиганты МАЗ, МТЗ, БелАЗ, «Гомсельмаш», МЗКТ, играет важную роль в экономике. Поэтому пример приватизации «Шкоды» особенно важен.
Успех 2. Реструктуризация и приватизация банков в Словакии в 1999-2001 гг.
В 1998 г. финансовый аудит проведенный фирмой PriceWaterhouseCoopers выявил, что доля плохих, неработающих кредитов в крупнейшем банке Словакии, государственном VUB составляет 55% его кредитного портфеля, при этом коэффициент достаточности капитала банка составил -12%. К тому времени в результате неэффективного управления госбанками и банковскому надзору регулятора всем трем госбанком (VUB, IRB и SLSP), которые одновременно являлись крупнейшими банками в стране, грозило банкротство. В этой критической ситуации новоизбранное правительство Микулаша Дзуринды провела «очистку» трех госбанков от плохих долгов в 1999-2000 гг. Проблемные кредиты были переданы частями новому специализированному банку в обмен на государственные облигации (на 12% ВВП). После очисти балансов все госбанки были приватизированы в 2001 г. Описанная реформа банковского сектора происходила при поддержке международных финансовых институтов, прежде всего Всемирного банка.
В результате проведенной успешной трансформации госбанков в 1999-2001, банковский сектор в Словакии перестал быть угрозой для финансовой стабильности. Этот пример может быть особенно интересен для Беларуси, в которой проблема плохих долгов неэффективных госпредприятий остается нерешенным и в случае углубления политического и экономического кризиса может вылиться в полноценный банковский кризис.
Успех 3. Приватизация угольной отрасли в России в 1994-2004 гг.
Программа реструктуризации угольной отрасли в России при поддержке Всемирного банка является модельным примером успешной трансформации. В 1990-ые казалось, что российский угольный сектор это дыра, который нужно субсидировать и у которого нет будущего. В результате проведенной реформы, в том числе разработки механизма адаптации разных предприятий отрасли к рыночным условиям при поддержке государства, закрытия убыточных организаций, реструктуризации и приватизации рентабельных производств, и перепрофилирования кадров, в эту отрасль пришли частные инвестиции, она стала конкурентной на мировом рынке и прибыльной, условия труда улучшились, а зарплаты повысились за счет кратного увеличения производительности труда.
Основные ошибки
Ошибка 1. Отсутствие адресной поддержки для пострадавших от приватизации
При проведении реструктуризации и приватизации госпредприятий всегда будут пострадавшие и крайне важно сделать так, чтобы об этих людях позаботились, чтобы у них были и доходы, и возможности для самореализации в новых условиях (в том числе найти новую работу или создать свой бизнес). В частности это касается людей в возрасте и тех, кто проживает в моногородах, малых городах либо сельской местности. Некоторым предстоит предоставить возможность выхода на досрочную пенсию, другим – создать условия для мобильности и поиска работы в других районах.
Привлечение иностранных инвестиций, а также технической и финансовой помощи международных финансовых организаций (МВФ, Всемирный банк, ЕБРР, Европейский инвестиционный банк) позволит облегчить эту задачу. Нет никакого популизма в том, чтобы искать источники финансирования для поддержания и улучшения качества жизни наиболее пострадавших групп.
Ошибка 2. Недобросовестность в команде реформаторов
К примеру, в России не все реформаторы устояли от искушения воспользоваться служебными полномочиями для собственного обогащения (Aven & Kokh, 2015). Это подорвало доверие к реформам в России в 1990-ых. То же самое можно сказать и об Украине (особенно до 2014 г.). С другой стороны, реформаторов в Польше (Лешека Бальцеровича), Словакии (Ивана Миклоша) или Эстонии (Марта Лаара) никто не смог упрекнуть в коррупции, даже их ярые политические оппоненты.
Нужно поддерживать нулевую толерантность к коррупции в реформаторском правительстве. Граждане должны знать, что реформаторы работают на благо всего общество, а не ради личных интересов. Общество, которое затягивает пояса во время реформ, очень быстро разочаруется во власти, которая богатеет за их счет.
Ошибка 3. Отсутствие внятной коммуникации с обществом
Хорошие реформы не могут продать себя сами. Для этого очень важно четко донести до общества видение реформ, их сроки и последовательность, преимущества и затраты, шансы и проблемы. Это была одна из главных ошибок многих реформаторов в постсоциалистических странах. Даже в странах, которые являются успешными примерами проведения приватизации (например, Польша), общество в целом оценивает результаты приватизации хуже чем эксперты. Причина этому – неэффективная коммуникационная политика реформаторов в отношении СМИ и избирателей.
Но даже несмотря на продуманную коммуникацию, по словам Нечаева, в случае проведения массовой приватизация она все равно будет отвергнута подавляющим большинством общества. Это следует из примера не только приватизации в ЦВЕ, но и приватизации времен Маргарет Тэтчер, которая приватизировала несколько десятков крупных госпредприятий в 1979-1990 гг. Тем не менее, чтобы этому противодействовать важно, чтобы процедуры приватизации были понятные, прозрачные и неоспоримые.
Вместо эпилога
В новой Беларуси будет намного проще провести приватизацию госпредприятий, чем другим странам в 1990-е годы. Во-первых, Беларусь как «отстающая» может перенимать передовой опыт и избегать худшего опыта других стран, проводивших реформы раньше. Во-вторых, даже при практически полной заморозке приватизации в Беларуси после 2011 г., с 2012 по 2020 г. роль сектора госпредприятий в экономике постоянно уменьшалась и в 2020 г. он давал работу около 30% всех занятых в экономике. Значит это уже меньшая проблема, чем та, когда госпредприятия полностью доминировали в экономике. В-третьих, в Беларуси уже существует достаточно крупный частный сектор, создающий около половины добавленной стоимости в экономике. Этот сектор состоит в основном из относительно здоровых и конкурентоспособных частных фирм, профессиональных и компетентных руководителей и бизнесменов, которые смогут принять активное участие в трансформации сектора госпредприятий, в том числе как успешные кризисные менеджеры, инвесторы и работодатели для высвободившихся работников реструктурируемых госпредприятий. К тому же, в последнее время беларусы доказали себе и показали всему миру, что готовы к переменам. Изменение ценностных установок беларусов в сторону поддержки частной инициативы и частной собственности позволяет с оптимизмом смотреть в будущее.
Автор выражает глубокую благодарность Ивану Миклошу за консультации по вопросом приватизации, а также организацию встреч в Братиславе с ведущими экономистами и реформаторами, которые отвечали за реформирование словацкой экономики, в том числе реструктуризацию и приватизацию банковского и реального секторов экономики.
