В январе 2024 года был опубликован проект Концепции Национальной стратегии устойчивого развития Республики Беларусь на период до 2040 года (НСУР-2040).
В документе с таким названием сходу даже не понятно, о чем он. Сейчас в Беларуси действует Национальная стратегия устойчивого социально-экономического развития Республики Беларусь на период до 2030 года (одобрена протоколом заседания Президиума Совета Министров Республики Беларусь от 2 мая 2017 г. №10). Но это именно стратегия. Нам же предлагают обсудить концепцию стратегии.
Согласно статье 43 Закону «О нормативных правовых актах», концепция проекта нормативного акта содержит не текст самого акта, а оценку целесообразности его разработки и формирует определенные рамки и требования к разрабатываемому документу. Но по содержанию предлагаемая концепция НСУР-2040 больше похожа непосредственно на стратегию. Предположим, что разработчики составляли именно стратегию, но не особо разбираясь в типах документов назвали ее концепцией. Но обратимся к анализу содержимого документа, особенно касающиеся энергетики и выбросов парниковых газов.
Среди целей есть одно упоминание – «Продолжится развитие атомной и возобновляемой энергетики», но это только в горизонте 2026–2030 годы.
Среди задач энергетика фигурирует только в разделе экологическая политика государства на 2026–2030 год, где предполагается «расширение использования возобновляемых источников энергии (в том числе биоэнергетики, ветроэнергетики, энергии солнца), интеллектуальных электросетей».
При этом предполагается, что к 2040 году удастся сократить выбросы парниковых газов на 40% от уровня 1990 года. На графике 1 показана динамику выбросов парниковых газов с 1990 года до 2021 года и цель, установленная НСУР-2040. Мы позволим читателю самому оценить амбициозность поставленной цели по «сокращению» выбросов парниковых газов. Можно было назвать это «отрицательным сокращением».
Стоит добавить, что сейчас в рамках Парижского соглашения (определенный на национальном уровне вклад – ОНУВ) Беларусь обязалась снизить выбросы на 35% относительно 1990 года уже к 2030 году.
Оно и понятно, сокращение выбросов парниковых газов не является ни задачей, ни приоритетом. Адаптация к изменению климата указывается как приоритет, а вот сокращение влияния на климат не является. Хотя возможно борьбу с изменением климата предполагается обеспечивать в рамках реализации «зеленых технологий», хотя это несколько разные вещи.
В главе 6 «Развитие цифровой индустрии и построение интеллектуальной экономики» мы находим целый раздел 6.4 «Зеленая энергетика и энергоэффективность».
Достижение данной цели предусматривается посредством решения следующих задач:
- модернизация и развития генерирующих источников, электрических и тепловых сетей путем внедрения высокоэффективного оборудования;
- цифровизация энергетики, в том числе внедрение технологий интеллектуальных сетей;
- максимально возможное вовлечение в топливно-энергетический баланс собственных энергетических ресурсов;
- диверсификация видов и поставщиков топливно-энергетических ресурсов, в том числе за счет строительства возобновляемых источников и использования атомной энергии;
- широкое внедрение систем энергетического менеджмента на наиболее энергоемких предприятиях.
В целом благородные цели. Каждое из этих направлений необходимо развивать. Однако чтение между строк подсказывает, что такими общими в абстрактном виде правильными фразами пытаются скрыть текущую дискриминационную политику по отношению к разным видам энергии.
Например далее по тексту приводится, что развитие атомная генерация должно быть максимальной, а для “зеленой энергетики” предусмотрено “экономически обоснованное развитие”. Обосновывать вероятно будет Минэнерго, экономический интерес которого заключается в блокировании развития ВИЭ.
Установлен план достижения электропотребления в 2030 году на уровне 47,2 млрд. кВтч, который вероятно взят из Концепция развития электрогенерирующих мощностей и электрических сетей на период до 2030 года (постановлению Министерства энергетики Республики Беларусь 25 февраля 2020 № 7). Хотя в концепции энергетической безопасности определен уровень в 42,1 млрд. кВтч (Постановление Совета Министров Республики Беларусь 23 декабря 2015 г. № 1084). Это еще раз показывает, что существующая концепция энергетической безопаности потеряла свою актуальность и на нее больше не обращают внимания и не актуализируют. Энергетическая безопасность перестала быть приоритетом самого высокого уровня в энергетике.
Поставлена задача “по совершенствованию сферы использования возобновляемых источников энергии, включая использование энергии солнца, ветра, воды, биомассы и биогаза» — также создает широкое поле для различного рода имитации деятельности. Задача развития (увеличения доли в структуре потребления или установленной мощности) не поставлена. Поставлена задача усовершенствования сферы использования. Для примера указ, который ввел ограничения на развитие ВИЭ (Указ Президента Республики Беларусь 24 сентября 2019 г. № 357) также принимался “В целях совершенствования государственной политики в сфере использования возобновляемых источников энергии”.
И в целом видно, что учувствовало в разработке этого раздела документа исключительно Минэнерго, потому что говорится в нем фактически только о сферах, за которые отвечает оно. Приведен прогноз потребления только электроэнергии, нет ни слова про другие отрасли энергетики. «В итоге реализация поставленных задач позволит обеспечить развитие электрогенерации…». Конечно, можно предположить, что при перечислении видов ВИЭ (энергии солнца, ветра, воды, биомассы и биогаза) затронуты все виды энергии, а под энергосбережением понимается повышение эффективности использования всех видов энергии. Но, например в стратегии полностью отсутствуют нефть и нефтепродукты (потому что этим занимается Белнефтехим, а не Минэнерго). Также нет ничего о торфе, потому как Минэнерго явно заинтересовано в развитии этого очень углеродоемкого топлива, добыча которого оказывает серьезное негативное влияние на беларуские болота, о которых с такой гордостью и заботой расказывал А. Г. Лукашенко с трибуны Конференции сторон РКИК ООН. Но написать в НСУР планы по развитию торфяной промышленности противоречит сути документа, а сокращение использования торфа расходится с планами Минэнерго.
Направлениями цифрового развития энергетики также становятся сплошь направления развития за которые отвечает Минэнерго (электричество, тепло и газ)
- создание автоматизированных систем управления технологическими процессами в области электро-, тепло-, и газоснабжения (АСУ ТП);
- создание автоматизированных систем управления распределительными электрическими сетями («умные сети);
- широкое внедрение автоматизированных систем контроля и учета ресурсов (электрической и тепловой энергии, природного газа); строительство цифровых подстанций;
- расширение спектра электронных услуг в области электро-, тепло- и газоснабжения потребителей.
Ожидаемые результаты представлены в двух пунктах:
- увеличение отношения объема производства (добычи) первичной энергии из возобновляемых источников энергии к валовому потреблению ТЭР с 8,3% в 2022 году до 9,5% в 2040 году;
- обеспечение сближения энергоемкости ВВП со среднемировым значением (0,11 т н.э. на 1000 долл. США по ППС в ценах 2017 г.).
Относительно первого результата – видно, что все красивые формулировки в этой программе написаны, чтобы скрыть стремление сохранения существующих практик и создать хорошую картинку тому, что никакого развития не планируется. Рост доли ВИЭ всего на 1,2 процентных пункта за 18 лет – это, конечно же, не развитие в общем понимании этого слова.
На графике показана динамика изменения показателя «отношения объема производства (добычи) первичной энергии из возобновляемых источников энергии к валовому потреблению ТЭР”. Хорошо видно планируемое замедление развития ВИЭ в Беларуси – ключевого механизма повышения энергетической безопасности и сокращения выбросов парниковых газов.
Валовое потребление энергии на протяжении 1997–2020 года практически не изменился. Рост составил меньше одного процента. Если такая тенденция сохранится, то для увеличения доли ВИЭ на 1,2 процентных пункта необходимо увеличить потребление возобновляемых источников на 444 тыс. тонн условного топлива (т у.т.). Для демонстрации амбициозности целей приведем следующие цифры. В 2020 году только в ближайшие страны ЕС (страны Балтии, Скандинавии, Польша и Германия) экспортировалось более 3,6 млн. тонн топливной древесины (код 4401), 2,5 из которых приходилось на щепу хвойных пород (код 440121). Одних древесных гранул экспортировалось почти 330 тыс. тонн. Если теплотворная способность древесины принять на уровне 0,36 т у.т./тонну, то это значит, что использование в Беларуси половины из экспорта топливной бимассы, которая попала под санкции, приведет к выполнению плана по использованию ВИЭ до 2040 года.
Целевое значение по энергоемкости ВВП приведена в тоннах нефтяного эквивалента на тыс. долл. США по паритету покупательской способности (далее — ППС) в ценах 2017 года, в то время как Белстат считает энергоемкость в килограммах угольного эквивалента на миллион рублей в ценах 2005 года. Т.е. для проверки достижения поставленной цели нужно будет показатель Белстата перевести из рублей в доллары, из цен 2005 года в 2017, из реальных цен в цены по ППС, из килограмм в тонны и из угольного эквивалента в нефтяной. Вот такая задачка для лиц, которые будут отслеживать эти изменения.
Но можно сделать проще: Всемирный банк оценивает энергоемкость в мегаджоулях на доллары по ППС 2017 года, а значит нужно только перевести из МДж в тонны нефтяного эквивалента. Последние данные за 2020 год показывают, что этот индикатор в Беларуси в 2020 году был на уровне 0,139 т н.э. на 1000 долл. США по ППС в ценах 2017 г при цели в 2040 году в 0,11. Сокращение планируется на уровне 21% или всего около 1% в год. И при этом цель поставлена не как «достижение», а как «обеспечение сближения». Фактически цель состоит в том, чтобы обеспечить хоть какое-то снижение энергоемкости, потому что любое снижение будет означать «сближение». И даже если снижение энергоемкости не будет – всегда можно будет сказать, что мы обеспечили все что могли, но повлияли внешние факторы.
И нужно подчеркнуть, что текущая цель – это достижение в 2040 год среднемировых показателей 2020 года. Т.е. отставание на 20 лет от среднемирового показателя считается приемлемым.
Таким образом, анализ проекта концепции Национальной стратегии устойчивого развития Беларуси до 2040 года показывает, что в сфере энергетики ничего делать не планируется. Для видимости добавили некоторые действия, которые будут демонстрировать некое развитие, однако для их реализации не нужно будет прикладывать никаких действий. И самое печальное, что планы «ничего не делать» сейчас уже прямо записываются в программные документы. Похоже, что авторы документа под устойчивостью понимают отсутствие изменений, а про то, что в заглавии документа есть слово «развитие» и вовсе забыли.
