Чем был план Маршалла?
План Маршала получил своё название по имени Джорджа Кэтлетта Маршалла – госсекретаря США в 1947-1949 годах. Впервые он озвучил программу восстановления послевоенной Европы 5 июня 1947 года в Гарварде. Через несколько недель на Парижском совещании министров иностранных дел Великобритании, Франции, США и СССР было объявлено о создании Комитета европейского экономического сотрудничества. Он был призван составить план восстановления европейской экономики. Вскоре этот план был одобрен Конгрессом США и уже в 1948 году начались поставки в Европу. План включал в качестве получателей поддержки все страны Западной Европы.
Первоначально участниками плана Маршалла были 16 европейских стран: Великобритания, Франция, Италия, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Швеция, Норвегия, Дания, Ирландия, Исландия, Португалия, Австрия, Швейцария, Греция, Турция. После образования ФРГ в 1949-м году действие плана Маршалла было распространено на Западную Германию.
Общий объём помощи составил 100 миллиардов долларов, в ценах 1948 года. По ценам нынешнего дня эта сумма приближалась бы к триллиону долларов. Лишь 20% суммы предоставлялось в форме займов. Остальные средства и товары были переданы безвозмездно.
В первую очередь ставка делалась на восстановление продовольственной безопасности Европы, а затем восстанавливалась или создавалась заново промышленность. При этом тщательно учитывались конкретные потребности каждой отдельно взятой страны. Куда-то поставляли зерно для посева, куда-то удобрения, куда-то промышленное оборудование. Например, Грецию, лишившуюся за время фашистской оккупации практически всех тягловых животных, обеспечили выносливыми американскими мулами. В Италию было поставлено оборудование для строительства огромного автомобильного завода FIAT. Вливания в Западную Германию позволили уже к 1950 году восстановить довоенный уровень производства, а еще через шесть лет – удвоить его.
В чем был секрет такой щедрости со стороны США? Ответ в том, что это не было щедростью. План Маршалла был не благотворительностью, а win-win сделкой. После окончания Второй мировой войны США были крупнейшей экономикой мира и не испытывали никакого недостатка ни в товарах, ни в деньгах. Восстановление и экономический рост Европы означали возникновение и расширение новых рынков сбыта для американских фермеров и индустрии. Это вело к росту американской экономики.
По сути, США инвестировали в будущее, благоразумно рассудив, что в лице Европы лучше иметь здорового и богатого партнёра, чем бедного и больного. В последующие десятилетия эти инвестиции многократно окупились.
Американская помощь предоставлялась странам при выполнении ряда необходимых условий: отказа от национализации промышленности, сохранения свободы частного предпринимательства, поощрения частных инвестиций, свободного доступа американских товаров услуг и капитала в европейские страны. Американские бизнесмены активно пользовались своим преимуществом перед истощённым войной европейским бизнесом. Кстати, этот факт является излюбленным аргументом критиков Плана Маршалла,. Они называют план инструментом неоколониальной политики США, которые стремились усилить свое влияние на Европу.
Этот аргумент был опровергнут самой историей. Сегодня страны, которые приняли участие в реализации Плана Маршалла, как и другие государства мира не избавлены от всех проблем. Но в целом это преуспевающие страны со здоровой экономикой и сильными государственными и общественными институтами. По большинству параметров они значительно более преуспели, чем страны Восточной Европы, которые с 1944 по 1991 год входили в состав «Восточного Блока».
Забавно, что сегодня кремлёвские пропагандисты, которые, несомненно, считают План Маршалла порождением самого Сатаны, наиболее зависимыми от США, «американскими марионетками» и главными проводниками американского влияния в Европе называют не Германию, Францию или Швецию, а Польшу, Украину и страны Балтии – государства, которых План Маршала не касался. Совпадение? Не думаем.
В какой-то степени можно признать, что посредством условий участия в Плане Маршала американцы продвигали более близкое им либеральное видение. Оно предполагало минимальное вмешательство государств в экономические вопросы и саморегулирование рынка. В то же время в руководстве многих европейских стран преобладали кейнсианские идеи, предполагающие определённую степень государственного регулирования. Но решение о принятии тех или иных правил игры все государства принимали самостоятельно и без давления. Этого выбора не имели так называемые, «страны народной демократии», а также Финляндия, которые Иосиф Сталин принудил к отказу от участия в Плане Маршалла.
Экономическое процветание было не единственной целью Плана Маршалла. В пострадавших от войны странах опустошение большой войной, голод и нищета создавали крайне плодородную почву для коммунистической пропаганды, сулившей справедливость и процветание. Национальные коммунистические партии западных стран щедро поддерживались финансовыми вливаниями из Советского Союза, а где приходило время – и «зелёными человечками» того времени.
Франция была охвачена многомиллионными забастовками, которые начались на заводе «Рено» в ответ на снижение норм выдачи хлеба с 300 до 250 грамм в день. Забастовки были поддержаны местными коммунистами и троцкистами. В Италии бедность, безработица и отсутствие перспектив привели к росту количества членов коммунистической партии до двух миллионов. Наиболее драматическая ситуация была в Греции, где правительственные силы терпели поражение за поражением в вооруженном противостоянии с коммунистическими отрядами.
Образ Советского Союза, из которого исходили коммунистические идеи, еще не был омрачен попыткой заморить голодом и заморозить население Западного Берлина путём почти годовой блокады (июнь 1948 – май 1949), за которой последовали кровавое подавление венгерского восстания (1956), и вторжение в Чехословакию (1968). Напротив, многим, особенно в тех странах, куда не доехали советские танки и следующие за ними СМЕРШевцы, Советский Союз представлялся сильной страной, которая помогла восстановить мир в Европе.
Впервые о необходимости в кардинальном изменении американской политики в Европе заявил президент США Гарри Трумэн. 12 марта 1947 года он провозгласил необходимость противостоять левым и коммунистическим движениям в Европе, используя которые СССР пытается расширить зоны влияния вопреки договоренностям в Ялте и Потсдаме. Только на поддержку правительств Греции и Турции Трумэн запросил у Конгресса фантастические по тем временам 400 миллионов долларов. Дальнейшее распространение коммунистического влияния привело бы к росту этих трат и вероятной перспективе расширения соцлагеря на территорию всей континентальной Европы.
«Тоталитарные режимы подпитываются нищетой и лишениями. Их семена произрастают и распространяются на бесплодной почве бедности и беспорядков. Они достигают полной зрелости, когда надежда людей на лучшую жизнь умирает. Мы должны сохранить эту надежду живой. Свободные люди мира надеются на нашу поддержку в сохранении их свобод. Если мы потерпим неудачу в осуществлении нашего руководства, мы поставим под угрозу мир во всем мире. Вместе с тем мы поставим под угрозу благополучие нашего собственного государства. Быстрое развитие событий наложило на нас огромную ответственность», – сказал Трумэн.
Создание и реализация Плана Маршалла стали продолжением политики, которая выбила из под ног сторонников коммунизма социальную, политическую и экономическую базу. В то же время, этот проект стал инвестицией в построение преуспевающих обществ, предпочитающих стабильное развитие шараханью от одной тоталитарной идеологии к другой.
План Маршалла для Беларуси: перcпективы и сценарии
Ещё несколько месяцев назад Александра Лукашенко (несмотря на организованные им с середины 1990-х системные преступления в области прав человека на территории Беларуси), воспринимали в мире скорее как комичного и нелепого руководителя совхоза на посту президента большой европейской страны. Для западных государств Лукашенко – даже при всех его злоупотреблениях безграничной властью – оставался достаточно безобидным анахронизмом политической жизни в Восточной Европе, а чиновники устало отмахивались от напоминаний об убийствах лидеров политической оппозиции десяти-двадцатилетней давности.
Сегодня Лукашенко воспринимается Европой как создатель концлагерей для политических соперников, координатор массовых пыток, и диктатор, который всего несколько лет назад отдал главе КГБ прямой приказ спланировать осуществление терактов с применением взрывчатки и химического оружия на территории ЕС. Все эти факты открывают новую перспективу для обсуждения тем, которые раньше считались лишь уделом алармистов (например, о спешном запуске АЭС в считанных десятках километров от границы ЕС).
Перспектива падения режима Лукашенко означает, что все ошибки 26-летнего управления страной в «ручном режиме» окажут немедленный эффект на всю экономику. В зависимости от того, насколько долгим и тяжёлым будет процесс отлучения Лукашенко от власти, Беларусь ожидает умеренная либо тяжёлая волна экономических последствий, которая накрыв Беларусь непременно отразится на благополучии и безопасности всех стран региона. Добиваясь сохранения безграничной власти, Лукашенко и его подчинённые готовы потратить любые ресурсы для сохранения своих привилегий и контроля над госпредприятиями. Сколько ресурсов будет потрачено к моменту ухода Лукашенко – не знает никто. Но уже сейчас понятно, что белорусской экономике потребуется помощь, и «План Маршалла для Беларуси» предложенный в октябре 2020 премьер-министром Польши Тадеушем Моравецким – это наиболее эффективный способ «перезапустить» экономику Беларуси с минимальными потерями для региона.
Вопреки многолетней мантре Лукашенко о «стабильности» Беларуси, с августа 2020 страна становится всё менее контролируемой: люди и государство оказались в двух параллельных мирах, которые пересекаются только в момент репрессивных акций силовиков. Самопровозглашённое «руководство» генерирует больше рисков не только для самой Беларуси, но и для всего региона – особенно для непосредственных соседей в ЕС: стран Балтии и Польши. Это связано как с ростом нагрузки на сократившийся по численности персонал, так и с падением среднего уровня подготовки (лояльность в системе лукашизма важнее навыков). Вопреки установкам беларусской госпропаганды, ни одна из этих стран ЕС не заинтересована в том, чтобы иметь вдоль своих границ нестабильное государство с быстро ухудшающейся социально-экономической ситуацией.
Как раз, наоборот, в интересах Литвы, Латвии и Польши – развитие взаимной торговли с Беларусью. Она могла бы значительно укрепить их собственные национальные экономики в случае эффективно проведённых политических (они всё же первичны) и экономических реформ. Особенно – в случае с небольшими странами Балтии, для которых рынок Беларуси с более, чем 9 миллионами жителей всегда будет интересен. Но для этого необходимо установление в этой стране верховенства права, гарантий частной собственности и свободной конкуренции для предпринимателей (помимо нормализации политической ситуации в целом).
Само по себе, по понятным причинам благополучие Беларуси не является приоритетом (а тем более условием выживания) для Европы или Америки. Однако вопрос устойчивости Беларуси как экономически стабильного соседа и торгового партнёра для стран Центральной и Восточной Европы по мере финализации процессов политического транзита в Беларуси будет становиться всё более острым. В первую очередь, это связано с экономическими и гуманитарными последствиями для региона.
Существовавшая в Беларуси с середины 1990-х система ручного государственного управления (впрочем, не сильно изменившаяся с позднесоветских времён) в ближайшие месяцы будет неизбежно разрушаться по мере оттока кадров, деморализации оставшихся в системе сотрудников, снижения уровня торговли с западными странами, новых санкций и последствий глобальной пандемии COVID-19. При этом, к 2017-18 году в Беларуси сформировался значительный интерес к предпринимательству, а уровень одобрения рыночной экономики один из самых высоких в Европе.
При этом, по данным Исследовательского центра ИПМ (Минск) в 2019 году 42.2% жителей Беларуси хотели бы начать собственный бизнес. По мнению гендиректора Бизнес-школы ИПМ Павла Данейко, одной из отличительных особенностей белорусской бизнес-культуры, которая сформировала такое мышление, стало отсутствие тотальной приватизации, в результате чего предприниматели были вынуждены выстраивать культуру построения бизнесов «с нуля».
Этим можно объяснить бум IT-культуры, в которой государство не мешало предпринимать, а, наоборот, сформулировало в соотвествии с пожеланиями бизнесов «правильное» регулирование. Однако заигрывания с бизнесом закончились в августе 2020. Но вместе с полным откатом от «перемирия» граждан и режима, наступил этап разрушения устаревших систем функционирования лукашистского государства.
Вслед за разрушением сложившейся системы госуправления (этот процесс мы уже наблюдаем в судебной системе и правоохранительных структурах, которые по мнению экспертов Amnesty International полностью прекратили выполнение своих уставных функций) начнут выходить из строя механизмы ручного управления экономикой. Главное среди них – искусственная поддержка неэффективных государственных предприятий.
Прекращение производства, увольнения и потеря доходов приведут к экономическим потерям сравнимым с локальным вооружённым конфликтом на территории Беларуси. В нынешнем виде экономика Беларуси неэфеективна по ряду причин: особенности управления госсобственности, принятие политических решений по экономическим вопросам, и так далее. Надо понимать, что закрытие госпредприятий и сокращения работников госкомпаний и госслужащих (которые составляют около 60% наёмных работников в стране) – это неизбежные последствия искусственного поддержания на плаву тех предприятий и организаций, которые на протяжении многих лет были хронически убыточны.
В случае, если Беларусь не сможет быстро провести переобучение персонала, трансформировать экономику, и обеспечить системное соблюдение базовых принципов капиталистической экономики, страна рискует надолго превратиться в стагнирующий остров, на фоне которого даже Украина будет выглядеть неплохо.
Программа, получившая рабочее название «План Маршалла для Беларуси», обсуждается как проект, который по своему содержанию аналогичный оригинальному «Плану Маршалла», но созданный для одной конкретной страны. Этот проект не требует радикальных финансовых усилий какой-то одной страны ЕС. На первый взгляд, может показаться, что этот план выгоден только и исключительно тому руководству Беларуси, которое будет у власти в момент имплементации плана. Но на самом деле, ситуация несколько сложнее. Помимо чисто экономических причин (необходимость «выравнивания» экономик Беларуси и соседей), есть и ещё один системообразующий фактор.
Экономист Сергей Гуриев в интервью pro.business в декабре 2020 года высказал мнение, что поддержка популистских режимов (вроде того, который в Беларуси за четверть века трансформировался в полноценную военную хунту) возникает когда экономические реформы в стране проваливаются, и на смену им приходит так называемый crony capitalism («кумовской капитализм»). Это то, во что превратилась экономика в Беларуси.
Для того, чтобы предотвратить откат к авторитаризму, Беларуси необходима экономическая надежда, которая будет подкреплена фактическими успехами реформ. Очевидно, что без вливания внешнего капитала в экономику любые структурные изменения в экономике Беларуси, вероятнее всего, не смогут дать немедленных результатов даже при «низкой базе». Как следствие – полное разочарование в демократической системе управления и возврат к популистской политике (хотя демократия и капитализм не синонимичны, в общественном сознании белорусов эти два феномена часто равнозначны).
Реализация «Плана Маршалла для Беларуси», в первую очередь выгодна самим жителям Беларуси. Однако, вне всяких сомнений, это проект выгоден всем демократическим государствам региона. Среди тех, кто действительно может быть заинтересован в демократических переменах и политической стабилизации в Беларуси точно будут сторонники проекта Междуморья (Intermarium), который не имеет никаких шансов на реализацию без установления адекватной власти в Минске. Но, помимо прочего, это ещё и отличная возможность для администрации Байдена показать успехи на фронте новой европейской политики и доказать, что приверженность демократическим принципам и капитализму – основа внешней политики США.
Эта статья опубликована в рамках проекта The Prospect Foundation «Грамотность в Интернете для редакторов и администраторов публичных страниц в социальных сетях», управляемого iSANS и поддерживаемого грантом Международного Вышеградского Фонда.
