Атаки на НПЗ
В сентябре атаки на энергетическую инфраструктуру России стали заметно интенсивнее. В течение 18 дней месяца сообщалось о повреждениях различных объектов. Всего зафиксировано 11 атак на нефтеперерабатывающие заводы и одну — на газоперерабатывающий. Под ударами оказались две нефтебазы, семь нефтеперекачивающих и одна газоперекачивающая станция. Повреждены также нефтепровод и региональный газопровод.
Кроме того, атакам подверглись три порта — Приморск, Новороссийск и Туапсе; в Приморске и Туапсе были поражены нефтеналивные причалы. Также зафиксированы удары по двум электрическим подстанциям и одной электростанции.
Оценить ущерб для России от атак беспилотников в сентябре значительно сложнее. Этому способствуют несколько факторов:
- российские власти предпринимают меры по ограничению распространения информации о самих атаках и их последствиях;
- отсутствуют достоверные данные о завершении ремонтов и восстановлении объектов после предыдущих повреждений.
Неизвестно, какой дополнительный ущерб был нанесён в сентябре и сколько мощностей удалось восстановить после атак в августе. На восстановление указывают повторные удары по НПЗ, которые уже останавливались ранее.
Тем не менее, оценить эффект от атак можно по косвенным признакам. Главным из них является отсутствие бензина на части заправочных станций и длинные очереди на других, что подтверждает наличие дефицита топлива. При этом очереди могут возникать даже при небольших ограничениях продаж, а слухи о возможных перебоях создают ажиотажный спрос, усугубляя ситуацию. Таким образом, данный показатель свидетельствует о наличии дефицита, но не позволяет оценить его масштаб.
Более точным индикатором глубины кризиса может служить сокращение перевозок нефтепродуктов железнодорожным транспортом. В сентябре 2025 года погрузка нефтепродуктов по железной дороге снизилась на 9,5% по сравнению с сентябрём прошлого года. Этот показатель, вероятно, наиболее близко отражает фактическое снижение производства, хотя на него могут влиять и другие факторы, не связанные напрямую с работой НПЗ. Тем не менее, наиболее вероятным можно считать дефицит объёмом до 10% от общего спроса на топливо.Однако даже этот объем дефицита может нести существенные проблемы. Во первых – вероятно, что будут категории потребления, которые не могут сократить потребление (спецтранспорт, муниципальные и коммунальные службы, военные нужды, личный транспорт работников отдельных сфер эканомики, транспорт предприятий промышленности и т.д.). Это значит, что дефицит для других групп потребителей будет ощущаться сильнее.
Постоянный дефицит будет стимулировать рост цен на топливо на биржах, что приведёт либо к подорожанию бензина на ещё работающих заправках, либо к увеличению бюджетных расходов на его компенсацию. Продолжительное закрытие независимых автозаправочных станций чревато их банкротством и последующей невозможностью возобновления работы. В отдалённых районах такие станции нередко являются единственным источником топлива, что может вызвать серьёзные социальные последствия.
Эффект от атак на нефтеналивные терминалы в портах (Приморск, Новороссийск, Туапсе) оценить сложно. При сокращении нефтепереработки именно эти объекты должны работать с повышенной нагрузкой, что увеличивает потенциальные последствия атак. Однако порты обладают значительным резервом мощностей, а их оборудование, как правило, менее технологически сложное, чем на НПЗ, поэтому повреждения там устраняются быстрее.
Сообщалось также об ударах по насосным станциям нефтепроводов. Вероятно, их последствия не являются критическими: при снижении переработки и ограничении экспорта нефть можно временно аккумулировать в хранилищах. Например, порт Новороссийск способен хранить около 1,3 млн тонн нефти, а Приморск — более 1 млн тонн, чего достаточно для поддержания экспорта на время ремонта.
Возможной целью таких атак может быть создание предпосылок для вынужденного сокращения добычи нефти на промыслах либо отработка тактики поражения элементов нефтетранспортной инфраструктуры для будущих операций, когда технические возможности позволят вывести из строя ключевые нефтепроводы на более длительный срок.
Вывод: дефицит врядли превышает 10% от общей потребности в бензине, однако даже этот недостаток топлива может привести к значительным экономическим и социальным проблемам в длительной перспективе. Ущерб от атак на экспортные порты и нефтепроводы оценить сложно, но вероятно он не значительный.
Последствия для Беларуси
В сентябре атаки на объекты нефтепровода «Дружба» прекратились, что временно сняло угрозу для нефтеснабжения Беларуси. Однако удар по насосной станции «Андреаполь», обеспечивающей перекачку нефти как по системе БТС-2, так и по нефтепроводу Сургут — Полоцк, показывает, что Украина обладает возможностью поражать оба маршрута поставок нефти в Беларусь.
Вывод: НПЗ Беларуси пока обеспечены нефтью но в перспективе Украина способна ограничивать или даже временно останавливать поставки нефти в Беларусь, если сочтёт это целесообразным.
Поставки бензина из Беларуси
В сентябре Беларусь поставила в Россию 45 тыс. тонн бензина. Россия рассчитывает увеличить импорт в октябре до 300 тыс. тонн бензина. Оценим реальность таких поставок и их экономику.
К 300 тыс. тонн планируемых поставок бензина в Россию нужно добавить поставки на внутренний рынок — около 140 тыс. тонн в месяц, а также экспорт на уровне 2024 года — около 90 тыс. тонн в месяц. Таким образом, в октябре нужно произвести около 530 тыс. тонн.
После модернизации НПЗ выход бензина, по нашим оценкам, увеличился до 22–24%, а значит, за октябрь нужно будет переработать около 2,2 млн тонн нефти. Это будет сделать крайне сложно по целому ряду причин.
- 2,2 млн тонн нефти в месяц — это более 26 млн тонн в год. Мощность НПЗ Беларуси составляет около 22–24 млн тонн, однако с 2016 года предприятия перерабатывали не более 18 млн тонн в год;
- на белорусских НПЗ продолжается ремонтная кампания, и не все мощности и установки доступны. Следовательно, общая мощность и выход бензина будут ещё ниже;
- новые установки рассчитаны на частичную загрузку завода (25% или 50% от номинальной мощности). При работе в таком режиме предприятия могут перерабатывать продукцию максимально эффективно, однако при полной загрузке мощностей самых современных установок не хватит, и выход бензина резко сократится — возможно, до 19–20%.
Если предположить, что Беларусь не будет экспортировать бензин и сохранит выход на уровне 24%, то заводы должны будут работать на мощности около 22 млн тонн в год, то есть на полную загрузку. Однако при такой нагрузке удержать 24% выхода бензина будет просто нереально. Возможно, расчёты в России проводились именно исходя из того, что Беларусь остановит экспорт.
Кроме того, Беларусь, вероятно, понесёт экономические потери от прекращения экспорта бензина. Оптовые цены в России сдерживаются и сейчас примерно на 10% ниже, чем в Беларуси, а от экспортных могут отличаться в разы. Таким образом, страна теряет все доходы от экспорта бензина, при том что НПЗ и без того работают с убытками.
Предполагается также, что поставки бензина в Россию будут осуществляться по давальческой схеме. В этом случае заводы лишь оказывают услуги по переработке нефти: ни нефть, ни продукты её переработки им не принадлежат. Дополнительно заработать, например, на экспорте произведённого дизеля не получится, поскольку он также не будет принадлежать Беларуси. Следовательно, страна потеряет не только доходы от экспорта бензина, но и дизеля.
Вывод: поставить 300 тыс. тонн бензина вряд ли удастся без создания дефицита внутри страны. Но при этом Беларусь понесёт экономические потери от наращивания поставок бензина в Россию.
Прогнозы
Как будет развиваться ситуация в целом, видно из высказываний Владимира Зеленского (Путин относительно бензинового кризиса не высказывался):
«Наиболее эффективные санкции — санкции, которые действуют быстро, — это огонь на российских нефтяных заводах, на их терминалах, нефтебазах», — сказал Зеленский.
Он также считает, что атак пока недостаточно и требует от Министерства обороны увеличить производство дронов. «Как только количество дронов будет сопоставимым с российскими — они это почувствуют по топливному дефициту…», — добавил он.
Вероятно для Украины это одно из приоритетных направлений, и интенсивность атак будет только увеличиваться — как по количеству, так и по перечню объектов. В сентябре были атаки на подстанции, а в конце месяца была атакована Белгородская ТЭЦ. Сообщалось, что при этой атаке использовались установки HIMARS.
Со снижением температуры эффект от атак на объекты электро- и теплоэнергетики будет увеличиваться. Поэтому при нормализации ситуации с бензином (снижение спроса, организация импорта или повышение эффективности защиты) вероятно Украина будет активнее атаковать электрические и тепловые сети.
Многие НПЗ подвергались атакам два и три раза и более. Вероятно, Украина отслеживает режимы работы НПЗ и после восстановления их работы совершает новые атаки. В России уже начинают использовать сетки для защиты от дронов, однако маловероятно, что это будет действенно: территории заводов большие, накрыть их полностью достаточно сложно. Даже при успешной защите установок первичной переработки нефти можно атаковать другие установки. Эффект может быть меньше (только частичная остановка работы), но установки более глубокой переработки нефти, как правило, более технологичные, и ремонт займёт больше времени, а запчасти достать будет сложнее. Поэтому на длительном промежутке эффект может быть сопоставимым.
Таким образом, в будущем, вероятно, интенсивность атак на НПЗ выйдет на определённый уровень, после чего в атаки будут вовлекаться новые объекты — подстанции, электростанции, насосные и газовые станции.
The article is available in English Attacks on the Russian energy system in September 2025
