В Москве в сентябре подвели итоги выборов и очевидно, что начался новый конкретный этап, который продлится до весны 2024 года. Госдума «вечного Путина» сформирована, при этом еще не все конституционные поправки 2018 года нашли конкретное отражение в законодательстве, депутатам есть над чем работать.
В ходе этой избирательной кампании Кремль создал важный прецедент: ФБК Навального объявлена экстремистским сообществом, таким образом открыта дверь для дальнейших квалификаций по экстремистским статьям УК любых публичных организованных действий против «вечности Путина».
Однако при этом Путин — «хромая утка», он должен не позднее конца лета 2023 года ясно объявить о своем намерении оставаться президентом до 2030 года. В этом нет никакой интриги, Путин уже не может оставить свой пост, он еще в 2014 году создал ситуацию, при которой новое санкционное положение России и ее конфликт с Западом — некому передать. Однако это не меняет «логики истории»: решение Путина оставаться навечно должно быть объявлено им и «прочитано» всей российской элитой ровно через два года. Для политических менеджеров Кремля это означает одно: все системы «космической станции», на которой будет вращаться Путин вокруг планеты, должны быть приведены в штатное состояние.
Решение навечно заблокироваться на космической «галере» должно быть не только встречено всенародными аплодисментами, но и различными формами демонстрации единодушия, экономической успешности и стратегического оптимизма. Это все надо обеспечивать специальными усилиями: истреблением несогласия, медийным обеспечением действий правительства, победами над «внешним врагом» и т. д. Работа в этом направлении идет.
Какое значение для ближайшего будущего Беларуси имеет внутриполитическая ситуация в России?
Имеется три больших стратегических фактора и три малых.
Первый: Лукашенко выгодно ослабление Путина в любой форме. Внутренние проблемы у Путина неизбежно сосредотачивают Кремль на зализывании собственных ран и это ослабляет зажим кремлевского капкана, в котором бьется Лукашенко.
Второй: миграционный кризис показал, что Лукашенко окончательно нащупал выгодную стратегию в отношении Москвы. Это — игра в «отзеркаливание», но с опережением. Миграционный кризис показал также, что Лукашенко умело использует тактику смещения «глобальной повестки».
Третий фактор: так называемый финансовый фактор не так работает, как в «старые времена». Роль Центробанков для поддержания макроэкономической стабильности такова сегодня, что экономики авторитарных режимов успешно преодолевают проблему внешнего долга. Поэтому тезис: «скоро кончатся деньги и режим падет» в этой новой макроэкономической реальности работает не так прямо, как часто на это рассчитывают. Поэтому, несмотря на одномоментное разрушение сложившейся экономической инфраструктуры — потеря кредитов и рынков, сокращение масштабных контрабандных линий и транзита углеводородов через свою территорию, — Центробанк выводит макроэкономическую ситуацию к показателям, которые читают в глобальном мире как нормализованные.
Три малых фактора:
Первый: Лукашенко бьется в кремлевском капкане в ситуации, когда у Кремля так и нет никакой группы, которая ставила бы себе стратегические цели в отношении Беларуси. Поскольку ее нет, то Лукашенко успешно «продает» Патрушеву свою тухлую селедку под видом свежего тунца: громко кричит о «враждебном Западе», торгует угрозой усиления НАТО в Украине, изображает из себя «щит», симулирует активное военное сотрудничество. Как показали переговоры по интеграционным картам, Кремлю «ничего не надо», в том смысле, что нет другой группы (кроме Совбеза), которой что-то стратегически надо. Сторонники «союзного государства» из числа профессиональных «российских патриотов» так и висят в воздухе со своими ожиданиями того, что Путин «взыщет» с Лукашенко должок за поддержку.
Второй: Лукашенко пытается провести конституционную реформу. Но он не может ее провести. Даже если она будет проведена, она не попадает ни в одну цель: ее не «купят» ни Кремль, ни Запад. Ее невозможно «продать» населению Беларуси. И она не решает проблемы, которую создает наличие штаба Тихановской. Штаб Тихановской умело — вместо того, чтобы закапсулироваться в концепте «правительство в изгнании» — разросся в большую гуманитарно-политическую сеть, постоянно расширяя свои границы, не только за счет международной дипломатической миссии, но и за счет присоединения к своей грибнице разных групп за пределами страны. Лукашенко не смог медийно закапсулировать Тихановскую — не в персональном значении, а как стратегию «сетевого действия и расширения». Поэтому конституционный референдум так и не имеет для себя политического пространства, в котором он должен быть убедительно проведен.
Отсюда и третий фактор: Лукашенко не может выйти из ситуации по модели десятых годов. Поскольку нет ни ясной политики Москвы, ни убедительной политической реформы, встает вопрос: когда должны быть прекращены репрессии и начаться переход к нормализации? Ответ: никогда. Именно поэтому репрессии не останавливаются сейчас, а только нарастают. Ясно, что первая десятка беларусского «форбс» («Ежедневника») ждет этой нормализации. И это ясно было заявлено в интервью Аркадия Добкина. Однако вместо этого КГБ убило его сотрудника.
Вся эта конфигурация факторов создает из политической Москвы и политического Минска общее пространство, в котором значение имеют не институциональные решения («союзное государство»), а поток неформальных — силовых и медийных — решений, связанных с репрессиями, с радикальным выпадением из глобального политического процесса. Эти решения никуда не ведут. Они не приближают ни воображаемую старую цель Путина: добиться за счет «эпохи неопределенности» новых переговоров о безопасности в Европе, ни новую цель условного Патрушева — добиться реванша за «геополитическую катастрофу» 1991 года. Они не решают и проблем Лукашенко, даже если он предпримет попытку провести досрочные выборы в свою пользу без альтернативных кандидатов до начала новой каденции Путина.
Тем не менее, «забег» в направлении 2024 года начался. Оба бегут вровень: в Москве движение Навального объявлено экстремистским, в Беларуси арестовывают рабочих «ГродноАзот», в Минске Минюст закрыл Союз писателей, в Москве идет веерное внесение медиа в списки иностранных агентов. Ни в Москве, ни в Минске пока никто не может ответить на вопрос: когда это должно кончиться, и когда может начаться «нормализация» хотя бы и по меркам авторитарных режимов.
Александр Морозов,
аналитик iSANS, политолог, философ, преподаватель Карлова Университета, Прага.
Статья подготовлена iSANS специально для Reform.by.
The article is available in English Moscow and Minsk in the next two years
